ЗАПОВЕДНАЯ УЗКОКОЛЕЙКА

Дорога из Белорецка в Тирлянский очень красивая. 1 мая 1989 года мне довелось ехать по ней на «Запорожце». Было по колено снега, гололед, холод, но навстречу попался промерзший... велосипедист. А нынче (еще апрель!) жара под тридцать градусов.

На самой медленной передаче вскарабкались на гору по дороге в Николаевку. На спуске четверка лихачей проскочила нужный поворот. Я ехал в сорока метрах сзади и дико орал, сигналил и обгонявший меня мотоциклист. Он кричал; «Ваши не туда едут». Но «нашим» ветром застилало уши, а глаза их жадно впились в дорогу. Не прошло и часа, как лихие, сформировав представление об архитектуре села Махмутово, влезли обратно в гору.

Встали на ночевку за Николаевкой. Состояние неопределенности, поскольку завтра предстоит пересечь кусок Южно-Уральского заповедника, на что у нас нет разрешения, и переправиться через Юрюзань. Если мост через весеннюю реку смыт, то предстоит огромный обход по бездорожью. Машина сопровождения, посланная вечером в Верхнеаршинский за разрешением на посещение заповедника, вернулась ни с чем. Местные начальники такие проблемы не решают, а дирекция заповедника обходит все наши запросы молчанием.

Со смутными чувствами выехали утром в направлении Верхнеаршинского. Сразу пошел длинный подъем-тягун. Дороги, по которой мы едем, на карте нет, и где она точно проходит определить затруднительно. Километровые столбы дурачат — последующий противоречит предыдущему. Поселок находится в котловине, к нему ведет приятный спуск. Перед Верхнеаршинским небольшой карьер, за ним живописное озерко. «Голодные» фотографы и кинооператор кинулись снимать его со всех сторон.

В центре поселка залегает топкое болото, а на клубе посреди него плакат «Партия — ум, честь и совесть нашей эпохи». Довершает шарм совершенно белый выцветший флаг над сельсоветом.

До 1962 года от Верхнеаршинского по узкоколейной железной дороге через сказочно красивые леса и горы можно было добраться до Катав-Ивановска. Потом узкоколейку разобрали за ненадобностью. В память об этом решении кое-где вдоль сохранившейся насыпи в глухом лесу стоят семафоры и прячутся развалины брошенных сел, в которых раньше были чайные, пивные и магазины.

Мы должны проехать по бывшей дороге, пересекающей кусок заповедника. После переговоров нам разрешают, на свой страх и риск, сделать это вместе с машиной сопровождения под «конвоем» двух конных лесников. Дорога проложена по старой насыпи, размытой во многих местах. Боюсь, что наш ГАЗ-66 где-нибудь застрянет.

Экономическое положение в стране повлияло на походную тактику. Если в лучшие времена велотуристы пополняли свои продовольственные запасы в населенных пунктах по пути следования, а иногда питались в столовых, то в 1991 году первое оказалось абсолютно неприемлимо ввиду карточной системы (ох, каких только карточек, талонов, приглашений и абонементов мы не видели!), а второе зачастую было сопряжено с унизительным выпрашиванием дополнительной котлеты для нечлега местного профсоюза.

Поэтому продукты закупали всеми правдами и неправдами в течение полугода по всему Советскому Союзу, а потом доставляли на вспомогательной машине в требуемую точку маршрута. Но и этот путь таил ряд подводных камней. Сначала Серега Ткач потребовал охрану для транспортировки продуктов с Кубани на Урал:

—Таким харчем затарился, меня ж по дороге бомбанут! Затем все продукты хранились в частном доме одного из участников экспедиции. И что бы вы думали? Да, бдительные соседи просигналили «куда следует»:

— Что-то у Васиных продуктов много!

Больше двух часов ценного дообеденного времени уходит на регистрацию нас в книге посетителей заповедника. Лучше бы взяли с нас по червонцу за проход по заповеднику на обустройство той же дороги.

Фотографы во время регистрации изловили симпатичную гадюку. Женя Савенко лихо схватил ее и потащил туда, где по его мнению ей более фотогенично находиться.

На северном склоне хребта еще есть снег, дорога значительно грязнее и более разбита. Вдоль насыпи тянутся поля подснежников. Водителю машины сопровождения Вите Лукину приходится демонстрировать свое автоискусство. Люблю таких азартных людей! У Вити была тысяча возможностей отказаться от рискованных трюков и никто бы не упрекнул его, но он раз за разом направлял вахтовку в жуткие переделки. Витя — экспедиционная находка, наш счастливый талисман, на третий день он стал полноправным членом экспедиции.

К обеду добрались до нежилой деревни Юрюзани. Откуда ни возьмись появились мрачные облака, поднялся ветер. Погода ухудшалась, холодало. Ветер выл и стонал, натыкаясь на грустные погорелые развалины, словно исполняя реквием Юрюзани, ее брошенным улицам, каменному остову вокзала, всей прошлой жизни. Он сыпал в наши миски пепел и дисперсный дорожный шлак. Беспокойство умножалось тревогой о том, пройдет ли дальше по этой дороге машина и цел ли в этом краю руин мост через Юрюзань.

Перед Александровкой старый лесник попрощался с нами, а молодой, оставив у друга лошадь, отправился с нами дальше. Олег Карпеев мечтал забраться на Большой Иремель.

В Александровке, напрочь умиравшей десять лет назад, сейчас вновь живут несколько семей, дачники, сельскохозяйственные кооператоры. Дорога в Тюлюк поддерживается ими в хорошем состоянии, а мост, который не давал мне крепко спать последние ночи, реконструирован.

Леня отстал, потому что заезжал к знакомым за молоком, а машину сопровождения задержали фотографы, очарованные пейзажами в лучах вечернего солнца. На ночевку встали за Тюлюком у мостика через речку Карагайку. Обеденные волнения оказались напрасными, Ветер и облака не принесли ухудшения погоды. Когда ложились спать, уже вызвездило и было страшно холодно. Завтра восхождение на первую гору — Большой Иремель, погода обещает быть отличной.

<< Назад  Далее >>

Вернуться: Н.Рундквист. 100 дней на Урале