ИЗ ИСТОРИИ

СЛЕДЫ НА ГРАНИТЕ

Строга и величественна природа Севера. Как и люди, немногословна история этого края. Леса и озера Карелии ревниво скрывают далекое прошлое своих обитателей. А вот гранит прибрежных скал откровеннее, он сохранил для нас древний человеческий след в прямом и переносном смысле слова. Отпечаток голой ноги человека высечен на камне — по мнению археологов, обнаруживших поблизости остатки древних поселений, — ни много, ни мало несколько тысяч лет назад.

На юге нашей страны первые люди появились около полумиллиона лет назад, а в Карелии — лишь за семь-восемь тысяч лет до нашей эры. Когда-то этот край был недоступен человеку; долго властвовавшие здесь льды превратили его в безжизненное пространство. Постепенно с потеплением климата изменялись границы оледенения. Около десяти тысяч лет назад отступил ледник в районе Карелии в последний раз. Земля стала обитаемой.

Вместе с переселенцами с запада и юга в нынешнюю Карелию проникла культура неолита, более высокая, чем культура каменного века. Люди селились по берегам рек и озер, в местах, защищенных от холодных ветров.

Как жили и чем занимались первые обитатели этого края?

Об этом можно судить по многочисленным орудиям труда, предметам быта и памятникам искусства неолита, найденным при раскопках.

Малолюдный Север изобиловал зверем, птицей, рыбой, здесь было много ягод, съедобных трав и корений. Люди заготовляли пищу, видимо, сообща. Охотясь, родовые группы устраивали облавы на зверей, на долбленых лодках ловили рыбу удочками с костяными крючками, плетеными из лыка сетями, били гарпунами, острогами. Зимой жили в полуземлянках, летом — в шалашах. Рыболовство все больше и больше располагало к оседлой жизни, а она способствовала развитию материальной и духовной культуры.

Авторы книги “По бесовым следам”, сотрудники Эрмитажа Я. Доманский и А. Столяр смело проложили мост между каменным и XX в. Связующим звеном между четырьмя тысячелетиями служит искусство. И объясняется это не столько материальной стойкостью памятников культуры древнего мира, что тоже важно, сколько силой их эмоционального и логического воздействия; к ним нельзя отнестись равнодушно.

Мыс Бесов Нос.

Мысли, навеянные хорошей книгой, перенесли нас на давно полюбившийся Север, в Карелию, на берега Онего.

К югу от устья реки Водлы глубоко вдаются в озеро серо-красные гранитные берега. Поверхность гранитных массивов над озером отполирована гигантским скульптором — ледником.

Хотя колорит этих мест резко меняется в разное время года и суток, все же в суровом облике северной природы есть что-то постоянное, незыблемое.

Прибрежные скалы мысов (Карецкий Нос, Пери Нос, Бесов Нос, Кладовец, Гажий Нос) на блеклом фоне неба кажутся загадочными. По мере приближения к ним чувство таинственности нарастает и достигает кульминации, когда вдруг вы замечаете под ногами рисунки. Нет, это не случайный орнамент, созданный фантазией природы, а искусно высеченные на камне, одухотворенные мыслью человека картинки, понятные и непонятные, хорошо сохранившиеся и испытавшие на себе пагубное влияние воды и ветра.

Гранит на берегах Онего сохранил 570 рисунков эпохи неолита. Художники новокаменного века воспроизвели окружающий их мир так, как он им представлялся, как подсказывал их жизненный опыт и позволяла степень их одаренности.

Какие же мотивы больше всего волновали первобытных художников? О чем поведали они нам языком искусства?

Человеческие фигурки, животные, птицы, лодки, орудия труда разбросаны на граните группами и в одиночку. Изображения реальных эпизодов охоты, рыбной ловли, сценок из жизни животных чередуются с изображениями фантастических птиц, зверей, людей. Люди и звери чаще связаны действием: охотник, убивающий копьем медведя, волка, оленя (лося); рыба, пронзенная

трезубцем; человек, поражающий рыбу гарпуном. Реализм рядом с фантастикой: лебеди как лебеди и неожиданно птица с непропорционально длинной шеей; обычные люди и тут же человек без рук, с птичьей или звериной головой.

Наиболее замысловатые изображения сохранились на мысе Бесов Нос. Этот мыс выдается в озеро почти на полкилометра. Густой сосновый лес венчает его вечнозеленой мохнатой шапкой с рыжим околышком. Серо-красный гранит ближе к воде испещрен рисунками. Впрочем, окраска камня зависит от времени года. Летом, когда поверхность его покрывают мельчайшие лишаи, изображения кажутся более темными. Осенью волны смывают лишаи, и рисунки приобретают белесый оттенок. На самом конце мыса изображено человекообразное существо с короткими согнутыми ногами, торчащими в разные стороны пальцами раскинутых рук. Очевидно, кто-то прозвал его “бесом”. Отсюда и название мыса и ближайшей деревни.

Наскальные рисунки, или, как их еще называют, петроглифы, были открыты в 1848 г., а изучены значительно позже советскими археологами. Рисунки на граните были описаны, сфотографированы, и образцы их доставлены в Ленинград. Глыба размером 2,5 на 3 м с наскальными изображениями с мыса Пери Нос выставлена в Эрмитаже.

Заметили, что некоторые петроглифы повторяют узор на изделиях из камня или кости, найденных при раскопках, стало быть, они ровесники древних поселений.

Техника выделки орудий и сходство орнамента на них с петроглифами свидетельствуют о том, что и орнамент и петроглифы сделаны рукой человека одной эпохи — эпохи неолита (второе тысячелетие до нашей эры).

Изображение “беса” на скале мыса Бесов Нос.

Характерно, что легкодоступные дары леса (грибы, ягоды, коренья и травы) не интересовали первобытных художников. Изобретение рыболовных сетей и крючков упростило ловлю рыбы, потому, видимо, и ее изображали редко. На онежских скалах куда больше нарисовано животных. К охоте на зверя готовились тщательно, совершая магические обряды, произнося заклинания. Художники рисовали на граните, вырезали мелкие фигурки из камня и глины, украшали резьбой рукоятки костяных кинжалов. Они до тонкости знали повадки зверей и воспроизводили животных, искусно используя рельеф каменного полотна.

Вернемся на Бесов Нос. Здесь хорошо сохранилось 89 самых известных на Онежском озере наскальных рисунков, сосредоточенных на площади около 100 м².

Рисунки почти вплотную примыкают друг к другу. Композиционно они не связаны, но некоторые невольно воспринимаются как единое целое. Три гигантские фигуры выделяются на общем фоне; ящерица, человекообразное существо и огромный силуэт налима с двумя глазами, одним усом и двумя плавниками. Скалу в этом месте рассекает глубокая трещина.

Люди, звери, птицы, сцены охоты, рыбной ловли — не праздная фантазия художника, все эти изображения продиктованы жизненной необходимостью — желанием добыть себе пищу. Вот стремительно мчится узкая длинная лодка. В ней люди — выразительные динамичные черточки. Часть людей стоит, остальные сидят и ритмично раскачиваются в такт движению. Нос лодки украшен головой оленя. Этому рогатому зверю явно везет — его изображение на скалах встречается чаще других: олень в обществе своей безрогой подруги, в стаде или сам по себе. Много птиц: лебедей, уток, гусей. Они группируются больше по семейному признаку — плавно шествуют друг за другом, ведомые горделивой родительницей. Фигурки людей среди животных предельно условны и вместе с тем полны экспрессии: одни готовятся к прыжку, другие поражают цель копьем, третьи пускают стрелы.

Понять замысел художника, не представляя, как и во имя чего он трудился, нельзя.

Рисунки на граните нелегко давались их создателям. Главным инструментом, которым они пользовались, был заостренный камень, по нему они ударяли более тяжелым каменным орудием. Высеченный на гладкой поверхности скалы точечный след в конце концов превращался в контур изображения. Меняя инструменты — острые и тупые, тяжелые и легкие, художник намечал контуры фигурок или выбивал их полностью. Рисовальная техника не позволяла передать ни объем, ни перспективу. Подчас в схематичном наброске натура угадывалась по какой-нибудь детали, один характерный штрих — и задуманный образ возникал сам собой...

Перед нами два лебедя. Один не нуждается в комментариях. Другой имеет весьма приблизительное сходство с оригиналом: непомерно длинная шея и странные кривые линии на месте туловища. В первом случае воспроизводится правда жизни, во втором — представление о ней.

Условность изображения, возможно, была и нарочитой, зависела не только от умения мастера. Излишняя откровенность могла повредить делу. Человеку казалось, что заклинаниями, колдовством, рисунками можно добиться успеха в охоте, рыбной ловле, победить врага.

Сцены удачной охоты и рыбной ловли — не попытка ли это превратить желаемое в действительное?

Элементы первобытной магии, основанной на принципе: “подобное вызывает подобное”, бытуют еще и теперь у отставших в своем развитии племен Африки, Австралии, Южной Америки. Прежде чем убить зверя, охотники поражают его изображение на земле, сопровождая этот ритуал священнодействием. После охоты с рисунка убираются стрелы и копья, и он стирается.

Онежские петроглифы — один из памятников первобытной магии (который, к счастью, не удалось стереть даже векам!). Его создатели работали “на совесть”, должно быть, им казалось, что чем лучше воспроизвести задуманное, тем скорее оно сбудется. Так, конечная цель служила стимулом к совершенствованию мастерства, воспитывала чувство прекрасного.

Встречи с рисунками неолита доставляют много радостных минут. Стоит хоть раз побывать на Онего, побродить по скалистым берегам, и снова потянет заглянуть в те далекие времена, когда у человека только зарождалось чувство прекрасного.

Смотришь на эти застывшие в граните следы древнего искусства и кажется: время остановилось в стремлении сохранить красоту и очарование прошлого.

НА ЮЖНОМ ОЛЕНЬЕМ...

По дороге к Климецкому острову лежат небольшие Оленьи острова — Северный и Южный. Последний прославился залежами известняка, который издавна шел у онежских крестьян на постройки. Об этом упоминает один из первых исследователей Карелии академик П. Я. Озерецковский.

Часто вместе с “известным камнем” местные жители откапывали кости человека, каменные и костяные предметы, но не придавали этому особого значения. Окрестив это место могильником, они продолжали по мере надобности его разрабатывать.

Петровский указ о сборе коллекций для Кунсткамеры, изданный 13 февраля 1718 г., надо полагать, до крестьян не дошел, а властям было ни к чему, что а том указе говорилось:

“...если кто найдет в земле, или в воде какие старью вещи, а именно каменья, необыкновенные, кости человеческие, или скотские, рыбьи или птичьи, не такие, какие у нас ныне есть, или и такие, да зело велики или малы перед обыкновенными, также какие старые надписи на каменьях...— такожь бы приносили, за что будет дованная дача”.

Спустя два с лишним века на Оленеостровские карьеры явились люди другого времени — советские строители. Ученые Петрозаводска и Ленинграда получили сообщения о том, что в карьерах обнаружены следы древних погребений.

На Южном Оленьем острове появились археологи. Поросшая лесом и кустарником площадка, окаймленная гранитом, оказалась большим древним кладбищем. Археологи исследовали могильник по всем правилам науки; все, что можно было, сфотографировали и записали на месте, а самое ценное вывезли для музеев. Выяснилось, что погребения — ровесники рисункам на скалах. Стоило археологам на полметра погрузиться в землю, как встретились следы красной охры — ею в этих местах первобытные люди посыпали покойников. Возле каждого скелета — набор предметов, которые могли пригодиться покойнику в царстве мертвых. В могилах раскопаны разнообразные орудия охоты и рыболовства: наконечники стрел и гарпунов, ножи, кинжалы, топоры, рыболовные крючки из кости и камня. Все они отделаны и украшены орнаментом. Кроме того, найдены резные фигурки людей, животных, подвески филигранной работы из медвежьих клыков и резцов лося. Обнаружено свыше семи тысяч предметов, изготовленных рукой человека. Они позволяют судить о быте людей того времени, о способах добывания пищи.

Украшения, в определенном порядке лежащие на скелете, дают представление об одежде. Из звериных шкур шили нечто похожее на кафтан и штаны. На -ноги натягивалось что-то вроде чулок, сшитых из шкуры лося и отделанных нашивками из резцов этого же или другого зверя. На голове носили шапку, напоминающую капор, с отделкой из костяных пластинок.

Оставалось восстановить черты лица древнего обитателя Онего. По черепам, сохранившимся в Оленеостровском могильнике, известный советский антрополог М. М. Герасимов создал скульптурные портреты мужчин и женщин. У большинства жителей Карелии черты лица древнего европейца.

Созданные художниками неолита фигурки животных служили талисманами и амулетами, которые будто бы помогали добывать материальные блага — пищу, одежду, и должны были оберегать покойника от опасности. По всей вероятности, и назначение вырезанной из кости змеи такое же.

Зависимость человека от животных при жизни была так велика, что переселение в загробный мир не мыслилось без привычного окружения. Отсюда в могильнике амулеты и талисманы, связанные с животным миром Онего.

Благодаря “заботе” первобытных людей о благе умерших современная наука получила великолепный памятник материальной культуры неолита — Оленеостровский могильник.

Еще один источник познания седой старины — “Калевала”. Руны карело-финского эпоса донесли до наших дней отголоски неолита. Из уст в уста передавалась созданная народом опоэтизированная история Карелии. Наслоение времен, однако, не изменило основной мотив устной народной поэзии — воспевание труда. Все, чем жил первобытный человек: охота, рыболовство, изготовление орудий труда, предметов быта отражено в песнях.

Наскальные рисунки и Оленеостровский могильник. проложили дорогу к героям “Калевалы”. Да и как не вспомнить о следах на граните, когда речь заходит о главном герое эпоса Вяйнямейнене, который камнем долбит лодку, а перед этим камнем заточил свой каменный топор. Песни воспроизводят сцены из трудовой жизни, знакомят с эпизодами борьбы с природой в эпоху неолита. Строки “Калевалы” и петроглифы дополняют друг друга.

Легко прослеживаются в рунах эпоса и более поздние времена, когда началось производство металла? развивалось скотоводство и т. д.

ЧАСТЬ РОССИИ

О жизни людей новокаменного века мы кое-что узнали, читая наскальные рисунки, вглядываясь в находки археологов, извлеченные из Оленеостровского могильника, прислушиваясь к рунам “Калевалы”.

А что было позднее?

Обитатели северных лесов и озер будто не спешили расставаться с каменным веком, предпочитая его эпохе блестящего металла, уже наступившей в южных районах.

Впервые следы первобытной металлургии обнаружили советские ученые близ Петрозаводска.

В устье реки Томицы А. Я. Брюсов открыл бронзо-литейную мастерскую, в которой плавили и разливали: в формы металл за тысячу лет до нашей эры. Как показали раскопки, производство металла было организовано примитивно, но со знанием дела. Остатки бронзы найдены и в других районах.

Бронзовый век в Карелии быстро сменился железным. Уже к середине 1 тысячелетия до н. э. железо вошло б быт жителей юга Карелии. На северо-западном берегу Онежского озера обнаружены остатки древнего производства железа. Сырьем служила легкоплавкая озерная и болотная руда. Эти руды использовались и на железоделательных заводах при Петре и в более поздние времена.

Ко времени возникновения древнерусского государства в Карелии еще сохранился первобытнообщинный “строй. Три основные группы населения распределялись так: карелы обитали к западу и северу от Ладожского озера, вепсы обосновались между Ладожским и Онежским озерами, саамы (лопари) занимали среднюю и северную части нынешней Карелии. На западе соседями карелов были финские племена — сумь и емь, на юге — славяне и ижора, на востоке — различные “племена, именовавшиеся в летописи “заволоцкой чудью”. С годами крепли связи между карелами и славянами. В Х—XI вв. южная часть Карелии вошла в сочетав древнерусского государства. Славяне принесли “ Карелию свою культуру, опыт гончарного искусства, ткачества, землепашества и вместе с местными жителями развивали производство железа.

С XII в. Карелия вошла в состав Новгородской феодальной республики.

Новгород до XIII в. управлял Карелией через местную племенную знать, владевшую землей и скотом. “Старейшины и вожди племен собирали для новгородских феодалов дань, торговали с ними мехами, получая в обмен ткани и украшения.

Кроме податей, карелы поставляли Новгороду войско для защиты от чужеземных вторжений. Карелы сражались против немецких и шведских захватчиков под командой Александра Невского на Неве и на Чудском озере. Новгородские же воины не раз защищали Карелию от разрушительных набегов шведов.

К середине XIV в. новгородцам принадлежали почти все земли Карелии.

Чтобы укрепить феодальную власть в Карелии, новгородцы стали вводить христианство, которое внушало народу смирение и покорность.

Церковь строила монастыри для распространения своей веры. Для монастырей отбирались лучшие земли, которые крестьяне должны были обрабатывать.

В 1478 г. вместе с Новгородским княжеством Карелия стала частью Русского государства. Владения новгородских бояр перешли в собственность государства, крестьяне назывались теперь государственными и платили в казну оброк деньгами. Это стимулировало развитие ремесел и торговли, расцвет которых начался в конце XVI в. и продолжался в XVII в.

Железные изделия карельских мастеров были широко известны на русских рынках. Заонежье превратилось в крупнейший железоделательный район. Центром его. были Шуньгский, Толвуйский и Кижский погосты. Руду, добытую в болотах и озерах, плавили в небольших каменных печах — домницах. Этот способ производства металла сохранился до начала XIX в.

В XVI—XVII вв. административным и культурным центром значительной части Карелии стал Кижский погост. Ему подчинялось 130 деревень, расположенных на близлежащих островах и насчитывавших около 687 дворов. “Прихожан обоего пола к сему погосту причислено 2358 человек, коих большая часть живет на Климецком острове”, — писал академик Н. Я. Озерецковский.

В Кижи на ярмарки из окрестных волостей съезжались шумные веселые деловые люди. Они строили, сеяли, торговали, пировали, а когда приходилось туго, дрались с врагами, не щадя живота своего.

Жители погоста защищали свой край от иноземных врагов; мужественно сопротивлялись бесчинству пришлых и местных поработителей. Кижи были свидетелями нашествия польско-литовских отрядов, шведского вторжения и несли большой урон от их разбойничьих налетов. Правительство даже освободило погост не несколько лет от налогов. В начале XVII в. Заонежье стало пограничной зоной. Здесь строили укрепления, крестьяне несли охрану границ, совмещая военную службу с работой на земле. “Пашенных” солдат по указу не должны были отрывать от хозяйства, но фактически это не соблюдалось — их посылали на строительные работы в отдаленные районы. Кижане направили челобитчиков в Москву: “...домишка, государь, наши стали пусты и женишка и детишка наши помирают голодную смертью”, — писали они в своей жалобе.

В 1648 г. крестьяне Кижского погоста .взбунтовались из-за самоуправства земского судьи Федора Максимова и избили его. Бунтовщики потом были жестоко наказаны. Во второй половине века по царскому указу крестьяне Кижского погоста приписывались к металлургическим заводам. Они обязаны были рубить и выжигать лес, подвозить древесный уголь, доставлять руду, строить. Пока измученные непосильным трудом люди работали на заводе, их хозяйство приходило в полный упадок. Они старались уклониться от государственной повинности. Для усмирения отказавшихся работать на железоделательных заводах в 1695 г. в Кижи прибыл большой карательный отряд стрельцов. Кижане, вооруженные “дубьем и кольем”, встретили карателей у стен старой Преображенской церкви. Стрельцы подавили восстание.

В XVII в. Швеция захватила побережье Финского залива.

Петр I не смирился с тем, что шведы, окопавшиеся на берегах Финского залива, отрезали Россию от Балтийского моря да еще зарятся на Псков, Новгород и Карелию. Предстояло решить две неотложные задачи: освободить крепость Орешек, расположенную у истоков Невы, и уничтожить шведские укрепления на западном берегу Ладожского озера. Без военных кораблей это было немыслимо. По идее Петра I в 1702 г. осуществляется дерзкий план: два военных корабля “Карьер” и “Святой дух” и 4000 солдат с артиллерией перебрасываются от Белого моря к Онежскому озеру по суше.

Через леса и болота, озера и реки протянулась почти на 200 км государева дорога. Ее строили крестьяне и солдаты, и царь работал с ними, “и бояр своих на дело сие потреблял”. От Нюхчи на Белом море до Повенца на Онежском озере были проложены бревенчатые “мосты”. По ним люди и лошади тянули корабли.

Через две недели мощное подкрепление прибыло к месту боевых действий, и сразу определился исход сражения. Орешек был взят. “Зело жесток сей орех был, однако ж, славу богу, счастливо разгрызен”, — сказал Петр о победе на Неве.

После окончания Северной войны в Карелии стало интенсивно развиваться железоделательное производство, строиться корабельные верфи, осваиваться природные богатства.

ЖЕЛЕЗО И МРАМОР

Железоделательный и чугунолитейный завод, построенный в устье реки Лососинки в 1703 г., был назван Петровским. Уже через четыре месяца после закладки завод отпил первую большую пушку. Петра 1 радовало успешное развитие завода и он бывал в его цехах. Долго потом в народе рассказывали, как царь “приде в завод и своими руками крицы дует, а бояре уголья носят; в молотобойню завернет и молот в руки и железо кует...”.

Комендант Петровского и других онежских заводов талантливый инженер Валлим Иванович Генин много сделал для производства “военной галантереи” и даже наладил изготовление хирургических инструментов. Онежские заводы поставляли армии пушки, гаубицы, мортиры, ядра, ружья.

Войны второй половины XVIII в. вновь оживили промышленность. В связи с турецкой войной по распоряжению Екатерины II на берегах Лососинки был построен большой чугунолитейный завод (Петровский уже не работал), названный Александровским (теперь Онежский тракторный). Новый завод — одно из крупнейших металлургических предприятий того времени — выпускал пушки, ткацкие станки, чугунные ограды и художественное литье для мостов, набережных и дворцов Петербурга. Здесь, например, были изготовлены первый чугунный мост через Неву, решетки и ворота Инженерного замка, перила набережной Мойки. Завод был хорошо оснащен техникой и даже имел одну из первых в России чугунную рельсовую дорогу.

Великий русский полководец А. В. Суворов, посетив завод и осмотрев его продукцию, сказал: “Помилуй бог, какой славный гостинец шведам!”.

В день столетия на завод пришло письмо от военных моряков: “Пушки этого завода, — писали они, — составили главную силу наших судов в сражениях в конце прошлого и в нынешнем столетии. Немалое число их гремело в славном Синопском бою, при вечно памятной обороне Севастополя”.

Спустя десять лет после пуска Александровского завода вышел указ о переименовании Петровской слободы в город Петрозаводск. Три железных молота, обвитые рудоискательной лозой, украшали герб нового города, символизируя расцвет железоделательного промысла и изобилие руды вблизи города.

Полти одновременно с Петровским заводом на берегах реки Свири была заложена корабельная верфь, Сподвижник Петра — Меньшиков строил на ней фрегаты для Балтийского флота. Первенец верфи, 28-пушеч-ный фрегат “Штандарт”, был спущен на воду в августе 1703 г. За пять лет на верфи, названной позднее Олонецкой, было построено 109 судов. Возникший здесь впоследствии город Лодейное Поле имел на своем гербе изображение корабля с императорским штандартом. Олонецкая верфь сыграла не последнюю роль в Северной войне. Корабли, спущенные на воду на этой верфи, метко били по врагу. С 1711 г. крупные суда начали строить в Петербурге, а на Олонецкой верфи и Онежском озере выпускали только небольшие грузовые.

В описании Олонецкой губернии, изданном в 1838 г., читаем; “Крестьяне здешние могут называться и судостроителями; хотя число делаемых ежегодно судов не превышает 50, однако суда их славятся крепостью, доказательством чего служит, что в 1834 году одно судно, построенное у берегов Онежского озера, доходило до Америки и благополучно оттуда возвратилось. Это тем более для них служит похвалою, что они не постоянные судостроители, а исправляют эту работу в свободное от хлебопашества время”.

Карелия славилась еще разработкой строительного камня (гранит, мрамор, порфир). Из карельского гранита сделаны колонны Исаакиевского собора, Александрийский столп на Дворцовой площади. Он широко применялся и при сооружении мостов и набережных, при создании памятников (Екатерине II и др.). Нелегко было найти эти грандиозные монолиты, а еще труднее отделать и доставить их в столицу. С развитием Петербурга разрасталась добыча тивдийского мрамора, шокшинского порфира, гранита.

В 1764 г. в Прионежье, недалеко от деревни Тивдии, крестьянин Иван Григорьев и купец Мартьянов “отыскали мраморну гору”. Вскоре в Тивдии и позднее в других местах начались мраморные ломки. Доломитовые карельские мраморы различных оттенков (более 20) прочных, хорошо полируются.

Побывав на месте Тивдийских ломок, академик Н. Я. Озерецковский писал; “Мрамор ломают... в гористом правом берегу реки Тивдии, возле которой лежит он наподобие стены вышиною от поверхности воды более десяти сажен, а во всей горе ширины до 100 сажен, и на полверсты длины. Цветом мрамор красноват с белыми струями и пятнами; в исподи горы красный цвет кажется на нем темнее нежели в средине оныя; а на верьху встречаются глыбы белого мрамора”.

Для добывания мрамора у подножия отвесного берега с помощью железных буравов выдалбливали круглые скважины. Скважины заполняли порохом, который затем поджигался. Этим самым вдоль берега снизу создавали глубокие выемки в мраморной скале. Затем сверху от скалы отламывали огромные куски мрамора таким же способом и раскалывали их железными клиньями на более мелкие куски. Добытый мрамор везли по озерам, местами волокли по земле в Кондопожскую губу. С Тивдийских и других разработок добытый мрамор погружался на суда и доставлялся в столицу.

Карельским мрамором облицованы второй и третий этажи Мраморного дворца (ныне Ленинградский филиал Музея имени В. И. Ленина). Он применялся при строительстве Зимнего дворца, Смольного монастыря, Строгановского и Таврического дворцов, Пажеского корпуса (на Садовой улице), Екатерининского дворца в Царском Селе (г. Пушкин), Исаакиевского собора, здания Биржи, Эрмитажа, Главного штаба, Академии художеств, Казанского собора.

Не менее знамениты малиновые кварцито-песчаники, добываемые на западном берегу Онежского озера вблизи деревни Шокши. Шокшинский порфир использовался для внутренней отделки многих дворцов и соборов Петербурга. Мавзолей В. И. Ленина на Красной площади облицован шокшинским порфиром.

КИЖСКОЕ ВОССТАНИЕ

Тяжелые условия труда, жестокие наказания за малейшие провинности вызывали недовольство приписных крестьян. Стало увеличиваться число случаев отказа от выполнения заводских повинностей, участились побеги с заводов.

В официальном письме коменданта Олонецких заводов, датированном 1714 г., читаем:

“...В прошлом году при моей бытности работники, которые бывают при Петровских заводах, многие из заводов бегали, как и при прежних комендантах, затем в государевом деле в пушечном литье и в прочих заводских работах чинилась остановка. И за этот побег им беглецам чинил я наказание; биты многие кнутом и для лучшей царскому величеству прибыли в работе положил я на них за нети и за побег штрафу по 2 рубля за месяц”.

Тяжелым положением крестьян и бесчинствами на заводах возмущался даже новгородский генерал-губернатор Сивере. “Не должно налагать на подчиненного более того, что он может выполнить”, — писал он Екатерине II. Приписные крестьяне неоднократно направляли челобитчиков в Петрозаводск и Петербург, добиваясь улучшения своего положения. Правительство не принимало никаких мер.

В 1769 г. вспыхнуло знаменитое кижское восстание. Вожаками его были заонежские крестьяне Климент Алексеевич Соболев, Семен Костин и Андрей Сальников. Вожаки “отвращали” местных жителей от послушания, призывали бросать работу на заводах, оказывать сопротивление войскам, присланным правительством для расправы с бунтовщиками.

Из Кижей восстание перекинулось в другие районы и охватило почти всю Карелию. Крестьяне Заонежья дважды заставили карателей отступить. Местные власти обратились за помощью в Петербург. Екатерина II распорядилась жестоко наказать бунтовщиков. С жалобой к правительству обратились крестьяне, но челобитчики были схвачены в столице.

В конце июня 1771 г. в Заонежье появились отряды гренадеров и мушкетеров во главе с полковником Урусовым. Ночью 30 июня они переправились на остров Кижи, арестовали старосту и предложили восставшим начать переговоры. Первого июля за оградой Преображенской церкви собралось около 2000 крестьян. Напротив стояли отряды князя Урусова с пушками наготове. Князь потребовал у незащищенной толпы подписку о послушании. Последовал отказ, и Урусов перешел от слов к действию.

К. Паустовский в “Судьбе Шарля Лонсевиля” описывает этот эпизод так:

“Картечь, картечь! — кричал в исступлении Урусов, и залпы били в упор, в толпу крестьян.

Три часа мятежники сопротивлялись, прячась в церкви и среди могильных плит. Убитых сносили в алтарь. После каждого залпа от церкви отлетали щепки. Свинец дымился и распространял кислый дым. Кровь, густая, как слюна, капала в пыльную крапиву.

К вечеру мятежники сдались. Восемьдесят человек во главе с Соболевым были согнаны на завод, закованы в цепи и отправлены в Петербург.

Всем им, по приговору сената, вырвали ноздри, выжгли на лице знаки; на лбу букву В, на правой щеке — О и на левой щеке — 3, и погнали на каторгу в Пелым”.

Экзекуции и арестам подверглись и другие участники восстания. Пороли всех, кому было от 17 до 70 лет. Семьдесят человек, закованных в кандалы, отправили на каторжные работы, часть — на вечное поселение в Сибирь, в тюрьмы. Десятки крестьян были отданы в рекруты.

Но долго еще над Онежским озером раздавались одиночные выстрелы — в лесах действовал отряд беглых крестьян и солдат во главе с Григорием Соболевым — сыном Климента Соболева, отправленного навечно на Нерчинские рудники.

В “ПОДСТОЛИЧНОИ СИБИРИ”

Многие русские путешественники, ученые, поэты, художники и общественные деятели побывали в Карелии. Были среди них и сосланные сюда, в “подстоличную Сибирь”.

Своего рода ссылкой было и пребывание в Карелии знаменитого поэта XVIII в. Гаврила Романовича Державина. Не ужившийся с царедворцами, поэт в мае 1784 г. был переведен сюда из Петербурга и назначен первым губернатором Олонецкого наместничества. Но и здесь поэт, боровшийся со злоупотреблениями и произволом, встретил вражду чиновников и начальства.

Державин интересовался природой края, бытом его жителей. Летом 1785 г. он совершил путешествие по Олонецкой губернии, побывал на Марциальных водах, на водопаде Кивач, в Тивдийских мраморных ломках, посетил Кондопогу, Кижи, Пудож, через Повенец и Сороку добрался до Кеми. Возвратился в Петрозаводск через Каргополь и Вытегру.

В его путевом дневнике есть записи о жителях края, их жизни и обычаях, о размерах Онежского озера и его рыбных богатствах, флоре и фауне, о промышленности и сельском хозяйстве.

Державин писал: “По моему примечанию, я нашел народ сей разумным, расторопным и довольно склонным к мирному и бесспорному сожительству. Сие по опыту я утверждаю. Разум их и расторопность известна, можно сказать, целому государству, ибо где олончане по мастерству и промыслу своему не знакомы?”.

Поэтично изображена и в дневнике и в оде “Водопад” поездка на Кивач.

В 1826 г. за связь с декабристами был поселен в Карелии видный писатель и поэт Федор Николаевич Глинка. Хорошо известны его стихи “Тройка” (“Вот мчится тройка удалая”) и “Песня узника” (“Не слышно шума городского”). В олонецкой ссылке он создал две большие поэмы (“Дева карельских лесов” и “Карелия”), красочные и лиричные. Глинка воспевает карельскую природу как поэт-патриот.

В примечаниях Глинки к поэме “Карелия” сказано:

“Вода падала с высокого места и силою массы и стремления пробивала горы, раздирала череп земли и, испестрив всю страну протяжными озерами, слилась в одну огромную водяную плоскость в 10000 квадратных верст. Это и есть озеро Онега”.

В Карелию был сослан за распространение стихотворения “На смерть поэта” и друг М. Ю. Лермонтова Святослав Раевский, ставший одним из организаторов и редакторов первой карельской газеты “Олонецкие губернские ведомости” (начала выходить в Петрозаводске в 1838 г.). Он много путешествовал, опубликовал очерк, посвященный истории, экономике и культуре Карелии, писал о необходимости сбора местного фольклора и сам где только мог собирал памятники народной поэзии.

В Петрозаводске под надзором полиции жил бывший студент Московского университета, изгнанный за участие в революционном движении, впоследствии известный фольклорист П. Н. Рыбников. Изъездив Карелию вдоль и поперек, он записал очень много былин, сказок, песен, и больше всего в Заонежье и Пудожском крае. Песни, собранные Рыбниковым, были изданы в 60-х годах прошлого века. Он создал коллекцию старинных рукописей и каменных орудий и позднее подарил ее археологическому обществу.

По маршруту Рыбникова путешествовали не менее известный собиратель фольклора А. Ф. Гильфердинг и знаменитый языковед академик Ф. Ф. Фортунатов. Последний закончил в Петрозаводске гимназию, а много лет спустя изучал в Карелии местные говоры. Здесь, в деревне Косалме, он и скончался в 1914 г.

В петрозаводской гимназии учился крупный русский художник В. Д. Поленов.

Дикая природа Карелии влекла к себе и таких непревзойденных пейзажистов, как И. И. Шишкин, А. И. Куинджи и И. И. Левитан.

Во второй половине XIX в. число политических ссыльных в крае возросло. В 60-х годах сюда на поселение прибыли участники польского восстания (1863 г.), а десять лет спустя — революционеры-народники. Ссыльным предоставлялось право жительства в уездных городах Повенце, Пудоже и Олонце. В Карелии стала распространяться революционная литература. Члены социал-демократических кружков рассказывали местным жителям о революционной борьбе с самодержавием и вовлекали их в эту борьбу. Среди политических ссыльных оказался и Константин Степанович Еремеев, видный деятель Коммунистической партии, один из редакторов большевистской “Правды”.

Весной 1904 г. в Повенец прибыл на поселение Михаил Иванович Калинин. Его арестовали в Ревеле (Таллин) за распространение большевистской газеты “Искра”. 17 января 1905 г. Калинин возглавил в Повенце демонстрацию ссыльных, посвященную памяти жертв Кровавого воскресенья.

ИЗ РЕВОЛЮЦИОННОГО ПРОШЛОГО

Первая русская революция волной прокатилась по всей Карелии.

На Александровском заводе собирали средства в помощь семьям погибших, на других заводах проходили митинги, собрания. В апреле 1906 г. в Петрозаводске возникла первая в Карелии социал-демократическая группа, из которой позднее образовался Петрозаводский комитет РСДРП.

В Петрозаводском, Пудожском, Повенецком и в других районах вспыхивали крестьянские волнения, бунтовали лесозаготовители.

Революционное движение в 1905—1907 гг., всколыхнувшее всю Россию, не прошло мимо Карелии. И здесь началась расправа с теми, кто выступал против царского режима. На Александровском заводе остались без работы около 400 человек. Весной 1908 г. полиция арестовала всех членов Петрозаводского комитета РСДРП.

Первая мировая война принесла новые испытания населению Карелии. Армия забрала половину трудоспособных мужчин, закрылись многие предприятия, повысились цены, сократился подвоз товаров. Тяжелым бременем легло на жителей Карелии строительство стратегически важной Мурманской железной дороги. Эпидемии сотнями косили строителей, полуголодных, плохо экипированных, лишенных элементарных удобств, выполнявших большую часть работ вручную. На Мурманской дороге, до того как ее сдали в эксплуатацию и после, не раз возникали революционные вспышки.

Февральская революция 1917 г. из Петрограда перекинулась в Петрозаводск. В марте здесь был создан Совет рабочих и солдатских депутатов. В течение января — марта власть перешла к Советам почти на всей территории Карелии. Однако мирное строительство длилось недолго. Иностранные войска вторгались в пределы страны на юге и севере, востоке и западе, рассчитывая с помощью белогвардейцев смести с лица земли Советское государство. Интервенты стремились захватить Север и отсюда наступать на Петроград и Москву.

Первый отряд английских солдат высадился в начале марта 1918 г. в Мурманске. За англичанами последовали французы и американцы. В Советской Карелии появились отряды белофиннов. Объединенными усилиями интервентам удалось занять большую часть Севера, железнодорожные станции Кандалакшу, Кемь, Сороку, города Онегу и Архангельск. Оккупанты бесчинствовали на захваченной земле, зверски расправлялись с коммунистами.

В. И. Ленин придавал большое значение обороне Севера. Осенью 1918 г. по приказу Революционного Военного Совета Республики был создан Северный фронт, в него вошли и воинские части, расположенные на территории Карелии.

Большую роль в освобождении края от интервентов сыграла Онежская озерная военная флотилия. Эта флотилия вела артиллерийский огонь по войскам и батареям противника, высаживала десанты, подвозила продовольствие и снаряжение защитникам Ладожского и Онежского озер и Мариинокой системы.

Летом 1919 г. с помощью кораблей Онежской флотилии советские войска потеснили врага в Заонежье. Сильный удар был нанесен интервентам близ села Видлица на западном берегу Ладожского озера.

Осенью 1919 г. бои развернулись в северной части Онежского озера. Высаженный флотилией десант освободил Большой Климецкий остров. 25 сентября корабли флотилии помогли советским воинам, наступавшим вдоль Мурманской железной дороги, освободить станцию Лижма, враг понес при этом большие потери. В начале 1920 г. интервенты были изгнаны из Карелии.

8 июня 1920 г. Советское правительство приняло декрет об образовании Карельской трудовой коммуны — автономной Карельской области в составе РСФСР. А через три года Карельская трудовая коммуна была преобразована в Карельскую Автономную Советскую Социалистическую Республику (Карельская АССР) с главным городом Петрозаводском.

Попробовали белофинны в 1921 г. вторгнуться на территорию северной Карелии, и в ноябре туда были направлены части Красной Армии. Из Петрограда прибыл отряд лыжников — курсантов Интернациональной военной школы под командой Тойво Антикайнена — бесстрашного коммуниста, участника революции в Финляндии в 1918 г. Закаленные бойцы и опытные лыжники из отряда Антикайнена помогли Красной Армии изгнать белофиннов.

На берегах Онежского озера снова закипела трудовая жизнь. Онежский завод начал изготовлять оборудование для Волжской и Кондопожской ГЭС и предприятий Ленинграда. В Карелии стали добывать кварц, полевой шпат и различный строительный камень. Онежские диабазовые разработки — крупное механизированное предприятие, там заготовляли брусчатку для Москвы и Ленинграда. Возобновилась добыча слюды, в которой испытывала острую потребность электротехническая промышленность страны.

Самая крупная в Карелии Кондопожская ГЭС дала ток в 1929 г. В этом же году выпустила первую продукцию Кондопожская бумажная фабрика. Карельский лес шел на строительство шахт Донбасса, железных дорог, рабочих поселков и на внешний рынок.

ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА

Началась война. Расчеты гитлеровских захватчиков и их союзников быстро отрезать от всей страны Север с Мурманском, Кировской железной дорогой (до 1935 г. Мурманская железная дорога) и Советской Карелией не оправдались. Наступление превосходящих сил противника было остановлено советскими войсками в декабре 1941 г. Линия фронта проходила по реке Свирь, восточному берегу Онежского озера, через южный участок Беломорско-Балтийского канала, к станции Масельгской и далее на север в 50—60 км от Кировской железной дороги. Советские воины мужественно сражались на фронте, протянувшемся на тысячу километров по тундре и скалам Заполярья, рекам, озерам, лесам и болотам. С декабря 1941 г. по июнь 1944 г. враг не продвинулся здесь ни на шаг:

Многие карельские патриоты боролись в тылу врага, мужественно отстаивая независимость своей Родины.

В июне 1944 г. войска Карельского фронта перешли в наступление. При активном участии кораблей Онежской озерной флотилии 26 июня был высажен десант в тылу отступающего противника на побережье Онежского озера возле села Шелтозеро. Десантники перерезали шоссейную дорогу Вознесенье — Петрозаводск. На другой день в Уйской губе, в 25 км южнее Петрозаводска, с флотилии перебросили отряд морской пехоты. 28 июня корабли флотилии были в Петрозаводской губе. А на следующий день Москва приветствовала доблестных советских солдат и моряков, освободивших Петрозаводск.

В сентябре 1944 г. было заключено соглашение о перемирии между СССР и Финляндией. Немало героических подвигов совершили советские воины, защищавшие Карелию в годы Великой Отечественной войны. 52 воина Карельского фронта стали Героями Советского Союза.

<< Назад  Далее>>

Вернуться: Богословский, Георгиевский. Онего